(no subject)
Младший приходит из детского садика (он ходит к хабадникам) и говорит:
- Папа, папа, а нам меламед рассказал сегодня кто такой Наполеон.
Я в ответ (с интересом): - ну и кто же это?
Роник спокойно: - а так, один гой .
Немая сцена, ловлю челюстъ где-то в районе колен.
Через некоторое время дыхание возвращается и переспрашиваю: - так все-таки, чем он известен.
Чадо вспоминает: - он много воевал, потом пошел в Россию и руссkий ребе его победил.
Все Аут.
- Папа, папа, а нам меламед рассказал сегодня кто такой Наполеон.
Я в ответ (с интересом): - ну и кто же это?
Роник спокойно: - а так, один гой .
Немая сцена, ловлю челюстъ где-то в районе колен.
Через некоторое время дыхание возвращается и переспрашиваю: - так все-таки, чем он известен.
Чадо вспоминает: - он много воевал, потом пошел в Россию и руссkий ребе его победил.
Все Аут.
no subject
А это уже зависит от общерелигиозного уровня учеников. В стандартной хабадской школе среднестатистические хабадские дети отнеслись бы к истории с тапочками максимально серьезно.
И школьники, выходя с урока будут ржать в лицо учителю
Ну так поначалу они будут ржать и над историей выхода из Египта. Гы-гы-гы, море взяло и разошлось, ну, блин, насмешили.
Ну так поначалу они будут ржать
Да и "ржать" можно по-разному. Мы вот тоже в своем бейт-мидраше часто смеемся, читая тексты. Но основной урок не в том, что поржали и разошлись.